Баллады и мифы
Баллада об обереге.
Баллада о Снежной Королеве.
Баллада о мифе
Смерть Бальдира.
Осирис.
Баллада о стреле
Баллада об обереге.
(Н.С.Гумилеву)
Холодные пальцы ласкали мне грудь,
Касаясь едва оберега -
"Вернуться ты должен, прошу, не забудь,
До первого зимнего снега
Ты в битве жестокой не будешь убит-
Любую болезнь одолея,
От всякой напасти тебя сохранит
Тот камень, что носишь на шее.
На этой земле ни один человек
Тебя не сведет до могилы,
Но только лишь камень почувствует снег -
Как тут же исчезнет в нем сила."
Мне так говорила колдунья одна,
Лаская меня на прощанье.
А я уходил. Молодая весна
Неслась по земле легкой ланью.
Наш путь оказался тернист и суров -
Мы смерть отбивали мечами,
Но все же задолго до первых снегов
Победа кружила над нами.
Мы гнали врагов до раскидистых гор,
Что встали на юге стеною,
А камень на шее как будто костер
Меня согревал под бронею.
И вот у подножия горных хребтов,
Нам речь произнес воевода -
Не тратя впустую ни время, ни слов,
Сказал: "Окончанье похода!"
Вы все заслужили уют и покой,
И отдых всех ждет очень скоро,
Но если кто хочет - полезем со мной
На эти жестокие горы.
Есть много преданий об этой земле,
Растерянных в прошлых веках,
Одно - о великом одном короле,
Что золото спрятал в горах.
Прошли мы уж большую часть от пути
К богатству, что скрыто горою.
Кто хочет, тот может обратно идти,
Кто хочет, останьтесь со мною."
Но старым легендам доверия нет,
Манил всех уют и покой,
И все воеводе ответили: "Нет!"
И все поспешили домой.
Был ихний отъезд удивительно скор -
Друзьям завещав боевого коня
Вдвоем с воеводой у каменных гор
Остаться решил только я.
Во мраке пещер мы ползли много дней,
Утративши времени счет,
Под черные взгляды летучих мышей
Ползли и ползли мы вперед.
Мы кожу в ладонях на острых камнях
Срывали и в мясо и в кровь,
Мы падали в пропасть, забывши про страх,
Но лезли, упрямые вновь.
Мы лазы в пещерах прошли поперек,
Прошли их обратно и вдоль,
И вот наконец мы нашли тот чертог,
Где золото спрятал король.
Там в кубках старинных стояло вино -
Без малого тысячу лет,
Шелка и меха поистерлись давно,
Но зал был заваленным грудой монет.
Изделия славных былых мастеров
Лежа там, пылились годами,
Стояли ряды дорогих сундуков,
Полны дорогими вещами…
На троне, как будто храня здесь покой,
Скелет восседал одиноко,
Кинжал, что блестит в темноте, как живой,
Положен был рядом под боком.
Я разных каменьев, колец понабрал,
Чтоб вынести силы достало,
И взял воевода с собою кинжал,
И золота то же не мало.
Обратный наш путь был куда тяжелей -
Богатство давило на плечи,
Но все же мы шли не в пример веселей
И радостен был каждый вечер.
Из мрачного свода пещер и ходов
Мы вышли, держась друг за друга,
Мы жадно вдыхали свободу ветров
Несущих нам запахи юга.
Мы падали наземь, как дети смеясь,
Мы песни орали над кручей,
А Солнце смотрело на нас и, дивясь,
Грозило мне снежною тучей.
Но снег, словно манну, ловил я с небес,
Холодным как лед языком,
И мой оберег растворился, исчез,
Потухшим, остывшим костром.
Но я, как безумный, его не жалел -
Ведь все уже, все позади -
И громче над кручею песню запел
О долгом опасном пути.
Темнело, и прямо под самой горой
Мы на ночь легли отдохнуть.
А ночью - кинжал, что блестит как живой
Вонзил воевода мне в грудь.
Он взял мою долю богатств и камней
И сгинул куда-то навек.
Напомнит теперь о могиле моей
Лишь горное Солнце и снег.
В земле отдаленной под самой горой,
Зарыта снегами могила,
И часто мне голос мерещится той,
Что камень весною дарила.
Холодные пальцы ласкали мне грудь
Касаясь едва оберега -
"Вернуться ты должен, прошу не забудь,
До первого зимнего снега".
2002.
Баллада о Снежной Королеве.
Как только снега разошлись по весне,
Поднялись на пастбищах травы,
Я выехал в поле на добром коне,
Ища молодецкой забавы.
Мне яркое солнце дарило тепло,
Ручей отдавал свою влагу,
А сердце все время в дорогу звало -
Явить свою прыть и отвагу.
Чащоба мне мяса давала сполна,
Река свежей рыбой кормила,
Я ехал, искал - где подмога нужна,
Куда приложить свою силу.
И вот, наконец, через восемь недель
В забытой ветрами долине
Увидел - над полем вздымается ель
И ворон сидит на вершине.
Был ворон ослепший, был ворон седой -
Хранитель основ мирозданья…
О деве, холодной, как вьюга зимой,
Свое он прокаркал преданье.
" В полночных краях, там, где холод и тьма
Был выстроен замок ледовый.
В нем летом приют свой находит зима
И вечно закрыты засовы…
В том замке - всегда тишина и покой;
В нем царствует юная дева
Одни называют её Госпожой,
Другие зовут Королевой.
Прекрасны глаза её, пальцы нежны
А губы алеют малиной;
И русые кудри, как гребни волны
Спадают на стройную спину.
Но взгляд этой девы не знает тепла -
В нем только холодные блики;
Ей сердце сковала извечная мгла,
А душу сжал холод великий.
Порою в глазах её вспыхнет искра -
Зарею далекого юга
На миг озарит она северный край,
И скроется тут же в испуге…
Но все же в груди её плоть не мертва -
Чуть теплиться алая жила.
Под маской ледовой её естества
Огромная спрятана сила.
Но чтобы её пробудить ото сна,
Разбить ледяные оковы,
Огромная воля герою нужна,
И жар в твердом сердце багровый.
В тебе закипает гремучая кровь,
И пальцы, как угли, горячи
Ты сможешь разжечь в юной деве любовь
Коль будешь уверен в удаче.
Найди этот замок - подскажет любой
Где царствует юная дева,
Которую кто-то завет Госпожой,
А кто-то зовет Королевой
Вдохни в её губы людское тепло
Прижавшись своими губами
К груди прикоснись, чтобы там расцвело
И вспыхнуло яркое пламя.
Тогда заиграет на белой щеке
Румянец багряной волною
И дева увидит зарю вдалеке,
И станет твоею женою".
Я к замку во льдах, не теряя ни дня
Спешил, не жалея гнедого.
И вот он лежит на пути у меня -
Зажат в ледяные оковы.
Ворота разбил я тяжелым мечом,
Вошел в ледяные покои,
И деву узрел там с прекрасным лицом,
Стоявшую передо мною.
Я обнял её, и к холодным губам
Прижался со страстною силой.
Но тут же мороз пробежал по щекам
И кровь в моих жилах застыла.
На грудь мне легла ледяная тоска
Холодное сердце не билось.
Разжалась обнявшая деву рука
И инеем тело покрылось…
В полночных краях, там, где холод и тьма
Был выстроен замок ледовый.
В нем летом приют свой находит зима
И вечно закрыты засовы…
В нем вечно стоит богатырь ледяной
У трона прекраснейшей девы,
Которую кто-то завет Госпожой
А кто-то зовет Королевой.
2001.
Баллада о мифе
Был миф рожден в пещере рудоносной
И сразу вспыхнул факелом во мгле -
Из уст в уста твердили камнетесы
Что где-то есть свобода на Земле.
Казался миф несбыточной мечтою -
Надежны цепи, стража велика,
И многие качали головою -
Свобода есть, но слишком далека.
А те, кто миф избрал своею верой,
Однажды цепи пакостные сбив
Бежали прочь из проклятой пещеры
С собою взяв на знамя этот миф.
Был бой жесток и яростен у входа,
И стража дело сделала свое -
Никто живым не вышел на свободу,
И трупы их клевало воронье.
То, что осталось - бросили в пещеру,
Как устрашенье верное рабам,
И умер миф - какая это вера,
Когда она проходит по костям.
Но - новый миф родиться неизменно -
В пещерной зыби, серой полумгле,
Про то, что кто-то вырвался из плена,
Туда, где есть свобода на Земле.
2003.
Смерть Бальдира.
Струилась кровь с заточенной омелы,
Как красной пряжи тоненькая нить,
Стаяли скальды рядом с мертвым телом,
Не в силах в скорби слово обронить.
Шумело море гулко и сурово,
О скалы бился бешеный прибой,
И черный дым от хвороста сырого
Висел над погребальною ладьей.
Нелепа смерть, когда она без цели,
А во хмелю глупа она вдвойне.
Чем умереть от веточки омелы -
Не краше ли погибнуть на войне.
Ах, если знать заклятие той силы,
Его б я произнес наоборот,
Чтоб лишь железо грудь мою разило,
Все остальное было бы не в счет.
Чтоб не сложить - без мысли и без цели
В пустых забавах голову свою,
Но умереть за праведное дело
В каком-нибудь отчаянном бою.
2003.
Осирис.
Черный камень был яшмой украшен
И расписан тончайшей резьбой.
Мое сердце лежало на чаше,
Справедливость была на другой.
И бессмысленный, мертвый Осирис
Бросил взгляд по узорным весам -
Мое сердце к земле устремилось,
Справедливость рвалась к небесам.
Тот же час помутилось светило -
И укрыло Осириса взор -
"Недостоин Небесного Нила" -
Был суровый его приговор.
Стало тихо и тускло без света,
От сознанья своей пустоты,
Но нашелся я все же с ответом -
"Кто здесь судит - весы или ты?
Неужели на каменной чаше,
Твоя воля слабее весов,
И сердца нерадивые наши
Перевесить не в силах Любовь?"
Пробудись, пробудись златоокий,
И яви свою милость для нас -
Жертвы времени кончились сроки,
Приближается милости час!"
Я увидел, как вздрогнул Осирис -
Справедливость вошла в его грудь,
Обе чаши на части разбились,
Предо мною открыв новый путь -
Было небо прозрачно и строго,
И ходил простым смертным под ним
Сам Осирис - из мертвого бога
Становящийся Богом Живым.
2003.
Баллада о стреле
Cшибка длилась не дольше мгновенья -
Свист стрелы, два удара меча…
И пронзенного тела паденье,
И закат в потускнелых очах…
Вдаль отряды, лавиною черной
Унеслись за добычей своей
Лишь с простреленной грудью дозорный
Все лежал средь степных ковылей…
Под покровом крадущейся ночи,
Под промозглый шакалий оскал
Смерть не шла, хоть близка была очень -
Даже ворон кружиться устал…
И дозорный, зажав оперенье
У стрелы меж пробитых костей
В забытьи уходящих мгновений
Говорил как с любимою с ней.
"Ой стрела, ты мне так бессердечно
Заслонила собой белый свет,
И теперь, словно дева беспечно -
Все ни "Да" не ответишь, ни "Нет"
Стон срывался из губ омертвелых
Не живого и не мертвеца
"Ты пронзила сегодня мне тело -
Так добей же теперь до конца..."
То ли ворон вскричал над героем,
То ли жар выжег силы дотла
То ли вправду бывает такое -
Он услышал, как пела стрела...
"Не один ты сегодня на свете
Кто желал бы сейчас умереть..
Ты уйдешь - ну а мне здесь столетье
Доживать, догнивать и ржаветь...
Помоги мне уйти в одночасье -
Я хочу умереть в эту ночь...
Разломи же меня на две части -
Я в ответ постараюсь помочь"
Ветер несся по Дикому Полю,
Звезды плакали там, вдалеке,
И дозорный, собрав свою волю
Сжал стрелу в леденящей руке.
Наконечник добрался до сердца,
Пополам преломилась стрела,
И Земля перестала вертеться,
И бездушная степь замерла...
Показался рассвет красно-белый,
Над ночным безразличием мглы
Осветив два безжизненных тела -
Человек и обломок стрелы.
